— Да, вы правы, — сказал он. — Как знать, может, все это и к лучшему.

И он стал спускаться вниз Баттл направился вслед за ним.

— Одну минуту, доктор.

Пуаро, одной рукой уже коснувшись ручки спальни, тихо спросил:

— А можно мне войти, да?

Баттл, обернувшись к нему, сказал:

— Конечно. Мы уже закончили там свои дела. Пуаро вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

Он подошел к кровати и остановился, глядя на это спокойное, безжизненное лицо.

Пуаро был очень взволнован. Ушла ли эта женщина в могилу, решившись сделать последнюю попытку спасти молодую девушку от смерти и позора? Или здесь было другое, более зловещее объяснение? Конечно, нельзя не считаться с фактами.

Вдруг он наклонился и стал внимательно рассматривать темный, чуть обесцвеченный синяк на руке умершей женщины.

Потом распрямился, и в глазах у него засветились странные, кошачьи огоньки, которые могли распознать лишь очень близкие ему люди.

Он быстро вышел из комнаты и спустился вниз. Баттл и полицейский врач стояли около телефона. Эксперт положил трубку и сказал:

— Он еще не вернулся, сэр.

— Деспард, — сказал Баттл. — Я пытался дозвониться ему. В ящике у него лежит письмо с почтовым штемпелем Челси.

Пуаро вдруг задал совсем не относящийся к делу вопрос:

— А доктор Робертс завтракал перед тем, как приехать сюда?

Баттл уставился на него.

— Нет, — сказал он — Помню, он упомянул, что не успел даже позавтракать.

— Значит, сейчас он дома. И мы можем его застать. — Зачем?

Но Пуаро уже набирал номер.

— Доктор Робертс? — спросил он. — Это доктор Робертс? Вот и хорошо. Говорит Пуаро. Один только вопрос. Вам знаком почерк миссис Лорример?

— Почерк миссис Лорример? Мне? Нет. Не помню, чтобы раньше я когда-либо видел ее письма.

— Благодарю вас.

Пуаро быстро положил трубку. Баттл все еще пристально смотрел на него.

— Что у вас опять за новая идея, мосье Пуаро? — спокойно спросил он.

Пуаро дотронулся до его плеча.

— Послушайте меня, друг мой. Через несколько минут после того, как я ушел вчера из этого дома, сюда приехала Энн Мередит. Мне показалось, что я видел, когда она шла по ступенькам к входной двери, но в то время я не был в этом уверен. Сразу же после ухода Энн Мередит миссис Лорример легла в кровать. Насколько известно служанке, она не писала никаких писем. А по причинам, которые вы поймете, когда я перескажу вам наш разговор, я не могу предположить, чтобы миссис Лорример написала их до моего к ней визита. Так когда же она их писала в таком случае?

— А может быть, после того, как все слуги ушли спать? — предположил Баттл. — Встала и сама опустила их в почтовый ящик.

— Возможно да. Но есть и еще одно предположение, а именно: она вообще не писала этих писем.

Баттл даже присвистнул.

— О, господи! Так значит, вы думаете…

Зазвонил телефон. Сержант поднял трубку, выслушал и повернулся к Баттлу.

— Звонит сержант О’Коннор из квартиры Деспарда, сэр. Есть основание полагать, что Деспард уехал в Валлингфорд-на-Темзе.

Пуаро схватил Баттла за руку.

— Быстрее, друг мой. Нам тоже нужно ехать в Валлингфорд. Говорю вам, у меня неспокойно на душе. Может быть, это и не конец. Повторяю, мой друг, эта молодая леди очень опасна.

Глава двадцать девятая

Несчастный случай

— Энн, — позвала Фода.

— Ммм..?

— Ну, право же, Энн! Почему ты отвечаешь, когда голова твоя наполовину занята этим кроссвордом? Я хочу, чтобы ты меня выслушала.

— Я слушаю.

Энн выпрямилась и отложила в сторону газету.

— Вот это лучше. Послушай, Энн, — Фода была в нерешительности. — Я хочу поговорить об этом человеке, который к нам сейчас приедет.

— О старшем инспекторе Баттле?

— Да. Энн, я думаю, что тебе стоило бы рассказать ему, ну об этом… о том, что ты жила у миссис Бенсон.

— Глупость. Зачем это? — голос Энн стал вдруг какой-то холодный.

— Потому что это может показаться… будто ты что-то скрываешь. Я уверена, что лучше, если ты об этом упомянешь.

— Теперь я уже этого не могу, — резко ответила Энн.

— Надо было сказать сразу.

— Ну, теперь поздно об этом толковать.

— Да, — ответила Фода, но было видно, что Энн ее не убедила.

Энн раздраженно сказала:

— Во всяком случае, я не понимаю, зачем это нужно? Это не имеет никакого отношения к убийству Шайтаны.

— Нет, конечно, не имеет.

— Я жила там всего пару месяцев. А он расспрашивает обо мне только для того, чтобы навести справки и собрать рекомендации. Два месяца в счет не идут.

— Да, знаю. Наверное, я просто глупая, но меня это страшно беспокоит. Я чувствую, что тебе все же следовало бы рассказать. Знаешь, если до этого докопаются другим путем, получится совсем скверно. Подумают, что ты зачем-то утаиваешь.

— Не думаю, чтобы до этого докопались каким-то другим путем. Кроме тебя, этого никто не знает.

— Никто?

Энн заметила нерешительность в голосе Фоды.

— Ну, а кто же еще?

— Да любой человек в Комбикре, — сказала Фода, немного помедлив.

— Ах, вот оно что! — на щеках Энн выступил румянец. — Вряд ли старший инспектор Баттл встретится здесь с кем-либо из тех мест. Это было бы слишком необычным совпадением.

— Но совпадения случаются.

— Фода, просто удивительно, как это все тебя трогает! Что ты лезешь не в свои дела?

— Пожалуйста, извини меня, дорогая. Только ведь ты знаешь, как может воспринять все это полиция, если узнают, что ты… что-то скрываешь.

— А они ничего не узнают. Кто им расскажет? Кроме тебя, об этом никто не знает.

Уже второй раз она сделала упор на эту фразу, и когда она повторила эти слова, выражение лица ее чуть изменилось.

— И все же, дорогая, я думаю, лучше сказать. — Фода вздохнула с несчастным видом.

Она виновато взглянула на подругу. Энн сидела, не шевелясь, глядя в сторону. Она вся ушла в себя, решая какую-то сложную, недоступную для других задачу.

— Странно, что опять к нам едет этот майор Деспард, — вдруг сказала Фода.

— Что? Ах, да.

— Энн, а ведь он страшно симпатичный. Если он тебе не нравится, уступи его, пожалуйста, мне.

— Не говори глупостей, Фода. Он обо мне и не думает.

— А тогда зачем он сюда ездит? Конечно, ты ему нравишься. У тебя вид великомученицы, а он был бы рад помочь тебе. Ты так восхитительно беспомощна, Энн!

— Он одинаково вежлив с нами обеими.

— Просто он воспитанный человек. Но если ты не против, я могу по-дружески выразить ему сочувствие, успокоить его разбитое сердце и тому подобное. И кто знает, может быть, и я ему понравлюсь. Кто знает? — грубовато заключила Фода.

— Уверена, моя дорогая, что это встретит у него радушный прием, — смеясь, сказала Энн.

— У него такой красивый затылок, — вздохнула Фода. — Такой темный загар, такие мускулы.

— Дорогая, нельзя быть чересчур сентиментальной.

— Он тебе нравится, Энн?

— Да, конечно.

— А может, мы слишком чопорны и степенны? Мне кажется, что я ему тоже немножко нравлюсь. Не так сильно, как ты, просто чуть-чуть.

— О, нет. Ты ему действительно нравишься, — сказала Энн.

И снова в голосе у нее послышалось что-то зловещее, но Фода не обратила на это внимания.

— А когда приедет наш следователь? — спросила она.

— В двенадцать, — ответила Энн. Помолчав немного, она сказала:

— А сейчас только половина одиннадцатого. Пойдем, прогуляемся до реки.

— Но… разве Деспард не говорил, что приедет около одиннадцати?

— А зачем нам его ждать? Мы оставим записку у миссис Астуэлл или скажем, куда ушли. Он догонит нас у пристани.

— И то правда, «не цени себя слишком дешево», обычно говорила моя мать, — засмеялась Фода. — Ну, пошли.

Она вышла из комнаты и прошла в сад. Энн направилась следом за ней.

Майор Деспард приехал в Вендок-коттедж минут десять спустя после их ухода. Он знал, что приехал намного раньше назначенного времени, и был удивлен, что обе девушки ушли.